Ваш медовый месяц с духовностью рано или поздно закончится. Причём обязательно разочарованием в ней. Однако, не стоит с ней прощаться, ибо это будет преждевременным прощанием. Настоящий с ней роман возможен только после подобного расставания.
Разочарование в духовности не только неизбежно, но и необходимо. Хотя бы для того, чтобы лишить её гламура. Ваша духовная жизнь начнётся
по-настоящему тогда, когда вас перестанет пугать страх повторного в неё погружения. Когда вы поваляетесь на диванчике цинизма.
Уйдёт из жизни большинство книг, а в тех, что останутся, вы будете чувствовать своих старых друзей, не нуждающихся в просмотре. Разве что страничку или пару в месяц.
Исчезнет большинство из практик, а с теми, что останутся вы будете чувствовать себя очень естественно. Как в любимых джинсах и футболке, которые можно носить не снимая.
Исчезнет большинство ваших духовных стремлений, а те немногие, что останутся, будут восприниматься в меньшей степени в качестве устремлений, а в большей как непринуждённое дыхание. Хорошо в начале, середине и конце.
Не будет больше необходимости избегать то, что считалось бездуховным. Бездуховность перестанет быть кормушкой духовных "надо" и "должен". Вина за лишние калории или плохие новости заменится доброжелательным наблюдением, не создающим проблем из подобных послаблений. Когда мы едим или читаем чёрт знает что, из этого не будет создаваться проблема, осознанно мы это делаем или нет.
Какой бы дисциплиной мы не стали заниматься, она не будет проистекать только из одного нашего аспекта, господствующего над другими. А от сущностного и сердечного восприятия того, что необходимо. Может показаться, что мы становимся ленивее, чем раньше. Но, на самом деле, мы делаем гораздо больше, поскольку перестаём воевать сами с собой. Вместо войны со своими слабостями, мы переносим их в своё сердце. Вместо того, чтобы избавляться от тех качеств, которые нам не нравятся, мы развиваем лучшее к ним отношение.
Нашим путём в большей степени становится близость, а не трансценденция.
Поиск уступает место живой и глубокой жизни. Вопросы все ещё возникают, но требуют чего-то более реального, чем простые ответы. Сонастройка на Реальность становится опорой, а не целью. Детали перестают быть простыми деталями. Сосредоточенность на том, что может быть, уступает место вниманию на том, что есть сейчас. То есть надежда (ностальгия по будущему) заменяется верой (радикальной верой в сейчас).
Мы можем казаться более эгоистичным, но наш эгоизм не будет стоять на пути. Наше стремление к полному пробуждению сохранится, за вычетом отчаяния и амбиций, которое его раньше окрашивали. Там, где мы раньше торопились и спешили, теперь не будет толкотни и суеты. Будет простое принятие того факта, что мы уже привязаны к буксировочному тросу. Даже если мы и отклонимся от Пути, всё равно останемся на нём.
Жизнь после духовности — начало подлинной духовности. Без фейерверков, аплодисментов, похлопываний по плечу. Без необходимости представлять из себя человека духовного. Это начало личного НИКТО. Причём не в понимании уничтожения, а в виде откровения. Это — обнажённость живого открытия и начало настоящей индивидуальности. Повседневный
КТО-ТО — сосредоточенная на «я» индивидуальность, уступает место НИКТО, в котором, при хорошем уходе, создаётся пространство для аутентичной самости. Или индивидуальности, сосредоточенной на Бытии.
Мы идём от поверхностности к глубине, а затем возрождаемся глубоко поверхностными.
Мы идём от поверхностности вверх и вглубь, осознавая при этом, что приходит и уходит «я», а мы остаёмся. Жизнь после духовности довольно парадоксальное дело. Никто, кто-то, ничего, всё, движение, покой — всего лишь противоположности ума. В реальности они не только неотделимы, но и нераздельны с тем, кто их осознаёт.
......
Жизнь после духовности посвящена тому, ЧТО-ДЕЙСТВИТЕЛЬНО-ВАЖНО. Всё что происходит — практика. В каждой ситуации — возможность. Учитель повсюду. Нет свободы от нашей свободы. Уходит пена ума, пробуждая и освобождая тело, землю, выпуская душу, распутывая все наши мечты. Раскрывая нас к тому, для чего мы пришли в этот мир и кем в нём являемся.
Жизнь после духовности — постоянное умирание. Уже не страшно восставать из пепла. Это в порядке вещей. Здесь тысячи скорбей и тысячи радостей смешиваются в безпрецедентную песню, с бесконечными нотами, а мы превращаемся в звучащую музыку. В одно мгновенье вмещающее все мгновенья".
Роберт Аугустус Мастерс
